Читати книгу - "Тарас Шевченко та його доба. Том 2"

class="p1">Генерал-адъютанту кн. Долгорукову сообщено высочайшее повеление об отправлении благонадежного сотрудника в Пирятин для осмотра бумаг и вещей студента Андрузского, и если в оных окажется что-либо наводящее сомнение, то отправить его с означенными бумагами и вещами в С. – Петербург, в III Отделение с. е. и. в канцелярию в сопровождении благонадежнейшего и верного чиновника под строгим контролем.

Апреля 9

…9 апреля в 10 часов вечера доставлен из Варшавы в III Отделение Кулиш.

Сейчас приступлено к обзору его бумаг. По рассмотрении части оных оказалось:

1. Рукопись, писанная рукою Белозерского, «Закон божий» на малороссийском наречии – это вполне та самая рукопись, которой два экземпляра найдены у Гулака.

2. Записка руки Кулиша, в которой исчислено, сколько и к кому послано книг под названием «Летопись Самовидца о войнах Хмельницкого» и «Украинские предания».

3. Рисунок, изображающий голову малороссиянина, отрубленную саблей и терзаемую орлом, а вверху рождающаяся луна.

На этом кончился разбор в ночь с 9 на 10 апреля. Между бумагами и письмами Кулиша есть много таких, которые с первого взгляда заключают в себе намёки и выражения весьма подозрительные, требующие внимательного и продолжительного рассмотрения.

Апреля 10

Фельдмаршалу князю Варшавскому сообщено высочайшее повеление о доставлении в С. – Петербург Белозерского.

К нему же препроводжено письмо, которое Кулиш писал к своей жене.

Окончено рассмотрение бумаг Кулиша и Белозерского и составлена из них подробная выписка.

Сверх объяснённых в журнале 9 апреля рукописи под названием «Закон божий», записки о рассылке к разным лицам книг, содержание которых относится до Малороссии и о каких-то «деньгах для добрых дел», наводящих сомнение, не имеет ли Славянское общество кассы, и рисунка, изображающего голову малороссиянина с сидящим на ней орлом и саблею под нею – в бумагах Кулиша и Белозерского найдено ещё много других, доказывающих несомненно, что лица сии принадлежат к одним из ревностнейших последователей идей славянизма.

Особенное внимание обращает на себя рукопись Белозерского в виде рассуждения, в котором доказывается, что народы, по завету Спасителя, должны быть свободными, и если некоторые находятся под властью государей, то это неестественное состояние.

Применяя мысли сии к славянским племенам, сочинитель продолжает, что они должны стараться освободить себя из этого положения и соединиться в общество. Здесь изложены и правила для действий того же смысла, как правила Славянского общества, только распространённые и усиленные ложными рассуждениями. Главным средством, по мнению сочинителя, должно быть распространение образованности в народе, и ещё предлагает он склонять к соучастию женщин, которые, как матери, могут иметь самое сильное влияние на детей своих. Вообще эта рукопись или послужила основанием устава Славянского общества, или есть истолкование его устава. Ещё замечено, что эта рукопись черновая, следовательно, не перебелена с другой, а сочинение того, кто писал её, – Белозерского. Принимая же во внимание, что в письме Марковича, найденном у Гулака, Белозерский назван «путеводной звездой к Вифлеему», рождается вопрос: не он ли есть зачинщик или один из главнейших действователей общества.

Далее найден проект просьбы к правительству о дозволении учредить в Малороссии за счёт пожертвований училища, преимущественно для казачьих сыновей, дабы преподавать им начальные науки и развивать между ними образование, сообразное низшему классу народа. Хотя эта просьба изложена в благовидных выражениях, но в ней проявляется та же скрытая мысль, что распространение просвещения есть средство возбудить народ к мыслям о свободе.

Между бумагами Кулиша и Белозерского оказалась и та статья о гайдамаках, которою, по донесению студента Петрова, члены Славянского общества надеялись возбудить в малороссиянах прежний воинственный свободный дух, а также несколько стихотворений на малороссийском наречии, сочинённых, как должно полагать, художником Шевченкою; в них говорится о страданиях, о пролитой крови, цепях, кнуте, о Сибири и прочее; они исполнены ненавистью к правительству и, вероятно, сочинены с тою же целью – посевать неудовольствие к властям в народе.

Несколько записок Кулиша о панславизме и возрождении народности, большей частью выписанных из сочинений бывшего профессора славянских наречий в Париже Киприана Робера; в них рассматривается идея о сродстве славянских племён, о соединении их в одно целое и средствах к этому соединению. Из одного же листка, писанного Кулишом, виден путь, по которому молодые люди дошли до идеи о славянстве. Сначала они, предаваясь учёным и историческим изысканиям, остановились на мысли возобновлять и поддерживать всё народное и древнее, а потом, более и более углубляясь в эту мысль, уже начали считать священными и достойными подражания одни старые обычаи и, наконец, присоединили к этому предположения политические, видя из истории древнюю вольницу некоторых славянских племён и не имея столько практических сведений в управлении народами, чтобы судить, до каких бедствий вольница может довести народы. Вероятно, этим-то путём Гулак, Кулиш, Белозерский и другие молодые люди от учёных трудов перешли к политическим злоумышлениям…

Из бумаг Кулиша и Белозерского ещё делаются известными несколько имён по Славянскому обществу: чиновник канцелярии киевского военного губернатора Ригельман484, ревностно следящий за успехами славянства, учитель Подольской гимназии Чуйкевич485, Максимович, Бодянский и другие. Хотя в писаниях их везде проявляется главная тема – любовь к славянству и особенно к Малороссии, но трудно решить, все ли означенные лица участвуют в политических злоумышлениях или некоторые только разделяют учёные труды славянофилов. В этих письмах несколько раз упоминается как подающий надежды тот дворянин Чижов486, который находится за границею, и о задержании которого по возвращении его в Россию уже сделано распоряжение.

Что же касается до Кулиша, то не одни большие бумаги и письма, но даже краткие заметки, где он обозначал адреса или предметы для памяти, показывают, что он предан идее славянизма и находился в связях с людьми неблагонамеренными. Замечая, с кем надобно ему повидаться за границею, он отметил между другими Фёдора Чижова и в Париже известного выходца Мицкевича. Даже жену свою он любит особенно за то, что она по рождению и образу мыслей вполне малороссиянка и знает наизусть стихи Шевченки.

Наконец, в напечатанной книге Кулиша под названием «Повесть об Украине»487, пропущенной цензором Куторгой, находится много мест, показующих, что он желал бы видеть другой порядок в государстве.

Описывая с восторгом дух древнего казачества, песни малороссийские, в которых выражается любовь к вольности, он старается показать, что этот дух не простыл и доселе таится в малороссиянах; изображает распоряжение Петра Великого и преемников его, вводивших благоустройство в Украине, в виде страшных угнетений и подавления прав свободы. Замечательно ещё, что на заглавном листе этой книги напечатано, что она составлена для детей старшего возраста. Словом, книга