Читати книгу - "Україна-Європа"

class="p1">Его уговаривали минут двадцать. Он не отвечал и старался не плакать. В конце концов выдавил, как и было уговорено, что он «присоединяется к выбору матери». Нотариус двумя руками взяла печать, с натугой приподняла над столом и опустила на край заверенной бумаги, из-под печати повалил пар, а нотариус, отдуваясь, поздравила Диму с выбором… И у него потемнело перед глазами.

Они вышли на улицу. Шел дождь. Дима плакал, уже не скрываясь, а отец кричал на маму, и капельки из его рта смешивались с дождинками:

– Ну почему ты мне не доверяешь? Почему ты мне доверяла двенадцать лет, а теперь перестала?!

Мама стояла, бледная и очень твердая, цедила слова сквозь зубы, как цедят сквозь сито воду из-под макарон:

– Я тебе доверяла. Я с твоей подачи проголосовала за «Любителей цветов» на прошлом Выборе! И что с нами сделали твои «цветы»? В каком мире пришлось жить столько лет, во что превратился твой сын в этом мире?!

Отец как-то весь провис, будто дождь размочил твердый стержень, на котором держалась его спина.

– Чем же плох этот мир, ну, подумаешь, несколько странностей… Свет, вспомни, мы ведь решали вместе!

– То «доверяешь», – сказала мама желчно, – а то – «решали вместе». Так вот теперь, мой дорогой, «вместе» я решать не буду. Выбирая «Синицу», я, по крайней мере, знаю, что Димка нормально доживет до совершеннолетия. Я знаю, что делаю, ясно тебе? Я отвечаю за свой выбор, ясно?!

– Зачем это нужно? – спросил Дима, о котором, кажется, забыли. – Зачем обязательно… Зачем выбирать?

* * *

Вспыхивало и гасло красное зарево за спортплощадкой. Неужели они жгут феникса? Им интересно смотреть, как он раз за разом восстает из пепла?

Родители Длинного и его дружков выбрали «Свободу». Это значит, что они навсегда исчезнут из Диминой жизни. Неизвестно, хорошей окажется эта «Свобода» или плохой: папа говорит, предвыборные обещания всегда отличаются от настоящей жизни. Но Диму судьба Длинного не волнует. Пусть они все делают, что хотят.

– …Выбор, – говорил папа, – естественное состояние человека, природы, всего, что угодно. Ты рисовал блок-схемы алгоритмов? Если N больше десяти, иди налево, если меньше или равно десяти – иди направо… Если горит зеленый – переходи дорогу, красный или желтый – стой. Если сколопендра находится в тени – беги и вызывай милицию. Если она частично или полностью на солнце – замри и стой, задержав дыхание. Каждый день мы выбираем, каждую секунду в нашем организме делятся миллионы клеток… Клетка бессмертна, потому что не боится выбирать, Дим. Так почему боится Выбора человек?

Дима мог бы сказать, что не хочет выбирать между папой и мамой. Но промолчал. Произнести это вслух – все равно, что ткнуть пальцем в незажившую рану.

– Можно было бы иначе, – промямлил он, глядя на круги, расходящиеся по лужам.

– Как? – удивился отец. – Ты хотел бы, чтобы за тебя выбирали другие? Хоть бы и твой одноклассник, этот, Длинный?

– Нет, – Дима испугался. – Но можно было бы… как-то договориться. Например, если большинство людей выбирает «Рывок в будущее», то пусть и был бы этот «Рывок» для всех… Просто посчитать, что выбрали больше людей, и… пусть так будет!

– Для всех? – спросил папа. В его голосе был ужас – потому, что он представил себе этот мир, и сожаление – оттого, что Дима еще такой маленький и глупый.

– Для всех, – ответил Дима, заранее зная, что городит чушь.

– Интересно, – вмешалась мама. – Если толпа дураков выберет, например, «Любителей пива», то и нам жить с ними в одном мире? И чувствовать себя неудачниками?

Дима не нашелся, что ответить.

Проползла по лужам сколопендра, большая, размером с детский велосипед. Солнца не было – сколопендра «находилась в тени»; папа подошел к ней без страха и брызнул из баллончика. Сколопендра вильнула, увернулась и нырнула в канализационный люк.

– Жду – не дождусь, когда это кончится, – сказала мама. – Все-таки эти «любители цветов» – такая вероятностная аномалия…

Дима ничего не понял из ее слов.

* * *

Света любила дождь. Гроза приводила ее в восторг, монотонный осенний дождик навевал умиротворение. Сегодня стук капель по жестяным козырькам не казался ни мирным, ни сонным.

Глубокая ночь. Спит Игорь – на диване, как всегда в последние дни. Закрылся в своей комнате Димка; спит он или не спит – проверить невозможно. Сын резко отдалился, ушел в себя, из него не вытянешь слова, кроме «Да» и «Нет». Может быть, бросить все, наплевать на все надежды… и согласиться на этот проклятый «Рывок в будущее»?

Бегущий гепард на эмблеме. Хищные люди, хищные планы. Амбиции, рейтинги, готовность расталкивать локтями. Вот что ждет Димку в этом мире; он же не конкурент по натуре, не хищник, не борец. Это его станут отшвыривать с дороги, об него вытирать ноги более удачливые, сильные… хищные. Каким надо быть безмозглым отцом, чтобы этого не понимать?!

Света отбросила одеяло так, что оно упало на пол. Сунув ноги в тапочки, прошла на кухню, поставила чайник.

Кем надо быть, чтобы своими руками тянуть сына в мир, где ему будет плохо? Где имя ему – «лузер»?

– Ты эгоистка, – устало сказали за спиной.

Она подпрыгнула, как ужаленная:

– Я эгоистка?! Ты… ты! Ты скотина! Тупая, эгоистичная… инфантильная! Ты не наигрался в гонки на машинках?! Тщеславная сволочь! Ты посмотри, до чего ты довел ребенка! Он же разрывается на части, он…

Света разрыдалась.

– Я довел ребенка, – сказал Игорь в зловещей тишине, прерываемой Светиными всхлипываниями. – Я. Понятно. Может быть, это я забираю его с собой? «Присоединяюсь к выбору матери»… Может быть, это ты останешься одна, без надежды увидеть сына хоть раз в жизни?!

– Жалей себя, – злые слезы капали у Светы с подбородка. – Жалей.

– Ты его спросила? Чего он хочет? Прозябать в сером мирке твоей «Синицы», который выберут все больные, депрессивные, неуверенные в себе, слабые, безвольные… Ленивые! Бездарные! Среди них будет Димка? Ему там будет хорошо?

Чайник зафырчал, поводя кожистыми крыльями. Света выдернула из-под него горелку; чайник успокоился, пунктиром выпуская в потолок тонкую струйку пара.

– Ему будет хорошо, – сказала Света сквозь зубы. – Я об этом позабочусь.

* * *

Они опять орали на кухне.

Дима лежал на спине, закинув руки за голову, слушая шум дождя. Прошел понедельник, наступил вторник, а в воскресенье – Выбор.

Когда он вырастет… Он создаст свою информационную платформу. Свою собственную. Разработает программу и пойдет по дворам – собирать сторонников. Может быть, на это потребуется целая жизнь, – но когда его программу признают «дееспособной», и миллионы человек