Читати книгу - "Спасения нет, Пітер Гамільтон"

плазменные каскады. А хорошего в этом то, что они потратят на уничтожение всех МГД-астероидов больше времени, чем ушло бы у торпед.

— Прекрасно. И у хабитатов окажется больше времени на эвакуацию.

Она насупилась.

— Это не точно. Торпеды тоже меняют курс. Уходят. В Обороне Альфа считают, что они нанесут удар по хабитатам.

— Как? Мне казалось, оликсы не хотят никого убивать?

— Не хотят. Нам удалось эвакуировать население хабитатов до подхода кораблей Избавления. На одном или двух осталась техническая команда — в надежде снять и переслать в безопасное место индустриальные мощности, но не более того. Эвакуация прошла успешно. На хабитатах почти никого не сталось. — Она промолчала о политическом сопротивлении части терраформированных планет против свалившихся на них «нежелательных элементов»; Горацио бы слишком расстроился. — Так что Оборона Альфа видит в этом смысл с точки зрения оликсов. Торпеды просто собьют оставшиеся хабитаты, лишив нас шанса спасти промышленность, которая понадобилась бы при попытке заселенных миров дать отпор.

— А они дадут отпор? Мы собираемся драться?

Она пожала плечами.

— Мне это знать не по чину. Но если и нет, эти индустриальные мощности понадобятся для строительства хабитатов исхода. А на это нужно время.

Горацио показал ей огрызок круассана.

— У тебя в холодильнике и морозилке, конечно, хватит прокормиться втроем еще неделю–другую, а если выйдет дольше?

— Пищевые принтеры пока работают.

— Это хорошо. Тогда постараемся подкопить для них основные ингредиенты. Брикеты теста и тому подобное.

Гвендолин задумчиво оглядела его.

— Ты не веришь, что мы попадем на Нашуа?

— Не знаю. Луи, конечно, сделает все возможное, но не хочется быть для него обузой. Если на организацию уйдет больше недели, хорошо бы не пришлось звать на помощь.

— Не уйдет и недели, — виновато сказала она. — Мы должны выбраться до подхода кораблей Избавления, а это максимум пара дней. Они уже развернулись и начали торможение.

— Тогда пошли. Одежда у меня, наверное, уже просохла.

— Что?

Ей помнилось, что рубашка была сухой.

— Одежда. Я вчера загрузил ее в стиральную машину.

— А… да, правильно. Я сделала тебе новую рубашку, а брюки принтер закончить не успел, отказал. Солнет кишит вирусами. Ген 8 Тьюринг еще долго будет их вычищать.

Горацио поцеловал ее.

— Ты печатала мне одежду?

— Ты пришел без багажки. Вот я и…

— Спасибо.

Она застенчиво улыбнулась.

— На здоровье.

Минута тихой радости, а потом…

— Пойдем–ка поищем, какие найдутся ингредиенты, — сказал он.

— Конечно. Мы же в Челси, здесь полно продуктовых магазинов.

— Да, только нам не индийская кухня нужна. Нам нужна…

— Настоящая еда? — Она насмешливо шевельнула бровью. — Рыба с картошкой? Полный английский завтрак?

— Если ты под ним понимаешь жареный черный пудинг…

— Ну, тогда пойдем посмотрим, водятся ли в индийских ресторанах Челси черные пудинги.

— И не найдется ли в них отделов: «новая старина».

Крина не обрадовалась.

— Нам следует оставаться в пентхаусе, мэм, — сказала она, услышав об экспедиции за сырьем для принтеров. — Вне его я не могу гарантировать вам безопасность.

— Я надену жилет и джинсы с упрочненной сеткой, а вы сами решите, какое брать оружие. При первом признаке опасности сразу вернемся.

— Мне приказано, чтобы вы не покидали пентхауса, мэм.

Гвендолин сейчас совершенно не тянуло связываться с дежурным по безопасности в Гринвичской высотке и выпрашивать пропуск на выход. Это было бы унизительно: член семейного совета скулит, как дошкольница. Но она видела, как блестит от пота лоб Крины: видно, охранницу эта перепалка всерьез нервировала.

— Послушайте, — гладко и рассудительно заговорил Горацио, — мы совершенно согласны, что безопаснее всего оставаться в пентхаусе. Мы и намерены в нем оставаться, пока отдел безопасности не велит перебраться на новое место. Но на нас троих еды хватит самое большее на пару дней, а ведь неизвестно, сколько продлится чрезвычайное положение. Сейчас выдался промежуток, когда можно безопасно отойти от дома на пару кварталов, собрать необходимое. Улицы практически пусты. Никто еще не запаниковал. Завтра — если не раньше — запасами еды озаботятся и остальные. Тогда все сорвутся с катушек, и тогда я сам вас поддержу насчет нарушения периметра безопасности. Но, запасшись едой сейчас, мы избавимся от необходимости делать вылазки во взбесившийся город. Вы сможете гораздо дольше обеспечить нашу безопасность. Вам, конечно, так и приказано?

Решение далось Крине трудно, ее невыразительное лицо совсем застыло.

— Не больше чем на полчаса, — решилась она. — И при столкновении с потенциальной враждебностью немедленно отступаем.

— Конечно, — пообещала Гвендолин.

— Я соберу еще кое–какое снаряжение, и можно идти.

Крина на прямых ногах и твердо расправив плечи спустилась в гостевую спальню.

Когда дверь за ней закрылась, Гвендолин обернулась к Горацио.

— Вылазки?

Он ударил себя в грудь.

— Мы, охотники–собиратели, добудем пропитание для своих женщин.

— Добудь мне бальзамического уксуса для салата с авокадо — и я вся твоя.

— Буду иметь в виду. Как тебе кажется, с ней все в порядке? — Он кивнул на дверь.

— Просто она серьезно подходит к работе. При ее профессии иначе нельзя.

— Нет, я имел в виду: здорова ли? Что–то она плохо выглядит.

— Слушай, она попала в переделку, и опереться не на кого. Ты бы с ней помягче.

— Ха, это я‑то? А кто поощряет ее звать себя «мэм»?

— Что–что?

— Мэм. Средневековье какое–то. Титулование, разделяющее нас на классы, так же обесценивает людей, как классификация по расе. Разделяй и властвуй, рабочая стратегия правящей элиты еще с темных веков.

Она кокетливо облизнула губы.

— Поняла, товарищ.

— Спасибо.

— И просто чтобы ты знал: я не уверена, возьмут ли ее с нами на Нашуа.

— Я сам об этом думал, — понизив голос, ответил он. — А если мы набьем кладовую ингредиентами для