Читати книгу - "Руны Судьбы, shardi"

— "Что случилось?! Мы услышали твой крик!"

Кровавая Губа открыл рот, чтобы ответить… но осознал, что сам пока не знает, что именно сказать.

Кровавая Губа провел лапой по лицу, пытаясь окончательно проснуться и собраться с мыслями. Он посмотрел на встревоженных друзей и, выдохнув, сказал:

— В моей комнате появилась дворфийка… Я не знаю, как она сюда попала, но она знала что-то обо мне. Сказала, что я «душа не в своем теле», а затем велела найти её в домике на окраине города. И просто… исчезла.

Тукс нахмурился, скрестив руки на груди.

— То есть ты хочешь сказать, что кто-то просто так появился у тебя в комнате, сообщил какую-то странную вещь и исчез? Прямо перед тем, как мы ворвались?

— Именно, — кивнул Кровавая Губа.

Кирай, задумчиво покачиваясь из стороны в сторону, пробормотал:

— Это… немного странно, не правда ли? Почему она просто не рассказала тебе всё сразу?

— Может, она хотела, чтобы я сам нашел ответы? Или не могла сказать больше? — Кровавая Губа потер виски. — Но мне кажется, что это не было простым сном или галлюцинацией. Она была здесь, я уверен.

Тукс почесал подбородок, словно раздумывая, стоит ли в это верить.

— Хм, загадочно, конечно… но, может, обсудим это за завтраком? Ночь была длинной, а голодные мозги хуже соображают.

Кирай одобрительно закивал.

— Еда точно поможет. А потом уже решим, что с этим делать.

Кровавая Губа ещё раз бросил взгляд на место, где стояла дворфийка, и наконец кивнул:

— Ладно, идем. Но потом я всё равно собираюсь на окраину.

Они переглянулись, пожав плечами, и направились вниз, где их уже ждал запах свежего хлеба и жареного мяса.

После сытного и бодрящего завтрака команда покинула таверну и направилась к окраине города. Утренний Румелла жил своей привычной жизнью: на улицах сновали торговцы, выкрикивая предложения о свежем хлебе, специях и тканях. Горожане переговаривались, улыбались или спорили о чем-то своем, и даже небо, чистое и безоблачное, казалось, поддерживало этот умиротворённый ритм.

Кровавая Губа молча шагал вперед, погруженный в размышления. В голове всё еще звучали слова дворфийки, а странный сон про эльфа в грибном лесу никак не давал покоя. Он не заметил, как Тукс поравнялся с ним, хлопнув его по плечу.

— Слушай, ты слишком глубоко ушел в свои мысли, — сказал он. — Не люблю, когда ты становишься серьезным, тебя будто подменяют.

— Просто пытаюсь разобраться во всем, — ответил Кровавая Губа.

— Иногда, чтобы понять что-то, не нужно раздумывать над этим часами, — вмешался Кирай, лениво покачиваясь на ходу. — Истина сама придет в нужный момент, главное — не закрывать ей дверь.

Кровавая Губа хмыкнул.

— Ты это сам придумал или где-то услышал?

Кирай слегка шевельнулся, словно пожимая плечами:

— Возможно, услышал. Возможно, когда-то сказал себе. Какая разница?

Тукс усмехнулся.

— Ну, в этом что-то есть. Главное — не потерять голову, пока ждешь эту самую истину.

Они продолжили путь, обсуждая то утренние новости, то разные легенды, которыми оброс город. По мере продвижения к окраинам улицы становились уже, дома беднее, а лица встречных — настороженнее. Здесь уже не было гомона рынка и беззаботных бесед. Казалось, тени трущоб сами подслушивали их разговоры, ожидая чего-то… или кого-то.

Кровавая Губа остановился, посмотрев вперед. Впереди, в отдалении, виднелся тот самый домик, к которому их направила загадочная дворфийка. Он выглядел старым, потрепанным временем, но явно еще жилым.

— Ну что, — вздохнул Тукс. — Готовы заглянуть за дверь, за которой, возможно, изменится вся твоя жизнь?

Кровавая Губа улыбнулся краем рта, но в его глазах читалась напряженность.

— Истина сама придет в нужный момент, верно?

Кирай с одобрением закивал.

— Именно. Главное — быть к ней готовым.

Кровавая Губа глубоко вдохнул, сжав кулаки, и первым шагнул внутрь, оставив своих товарищей снаружи. Дверь за ним скрипнула, словно вздыхая, и захлопнулась.

Внутри было темно, воздух был спертым, с легким запахом гнили и сырости. Его лапы осторожно ступали по деревянному полу, который с каждой секундой начинал казаться все более странным — будто бы мягким, липким… живым.

Тукс и Кирай ждали снаружи.

— Что-то мне это не нравится… — пробормотал Тукс, переминаясь с ноги на ногу.

Кирай нахмурился, но промолчал, внимательно вслушиваясь в звуки изнутри.

А в доме, тем временем, Кровавая Губа начал понимать, что что-то не так. Стены медленно двигались, словно дышали. Пол под лапами слегка подрагивал, как будто что-то под ним пульсировало. Он сделал еще пару шагов вперед — и вдруг почувствовал, как его ноги увязли в вязком полу.

— Черт…

Он попытался дернуться, но пол начал втягивать его глубже, словно липкая трясина. В этот момент стены резко сомкнулись, будто огромные челюсти, а из темноты раздалось влажное чавканье.

Дом был не домом.

Это был мимик.

Ужас сковал его тело, но инстинкты взяли верх. Он метнулся в сторону, но стены уже начали смыкаться, словно пытаясь проглотить его целиком. Кровавая Губа стиснул зубы, его сердце колотилось в груди. В свете тусклого факела он увидел, как нечто в центре комнаты слабо пульсировало — сердце твари, её слабое место.

Собрав всю свою силу, он рванулся вперед, преодолевая сопротивление липких стен, и с резким рывком выхватил кинжал.

— Я не стану чьим-то обедом!

С глухим рыком он вонзил клинок прямо в пульсирующую массу.

Дом содрогнулся.

Глухой рёв потряс воздух, стены заколебались, а пол под ногами задергался в агонии. Визг твари наполнил пространство, заставляя стены буквально таять, сжиматься и деформироваться.

Снаружи Тукс и Кирай услышали этот крик и переглянулись.

— Это был точно не Кровавая Губа! — выдохнул Тукс.