Читати книгу - "Рід Добрянських. Генеалогія і спогади, Леонід Добрянський"

Итак, в сентябре 1921 года я прибыл в Омск и был зачислен курсантом на годичные военно-политические курсы. Нас, курсантов, набралось человек пятьдесят. Курсы помещались в огромном пустовавшем здании бывшего магазина. Курсантов поместили в большом помещении типа казармы, койка к койке. Тут мы и жили в течение длительного времени. Впоследствии нас перевели в отдельные комнаты - человека по 3-4 - на втором этаже. Занятия проводились в классе на первом этаже. В этом же здании была и столовая и все другие служебные помещения, в том числе и квартиры нашего начальства. Когда курсы были полностью укомплектованы курсантами и преподавателями, начались занятия.

Каждый день, кроме воскресений и праздников, начинался так. В шесть часов утра был по звонку подъем, затем умывание, одевание, далее следовало построение и проверка личного состава. После команды «вольно, разойдись!» происходила раздача хлебных пайков - по 800 граммов пшеничного хлеба с примесью кукурузной муки (часть хлеба отчислялась в пользу голодающего населения - был голодный 1922 год). Нередко этот хлеб съедался еще до завтрака.

После раздачи хлеба следовал завтрак: чаще всего жидкая гороховая каша, приправленная конопляным маслом, и чай. Обед - щи и жидкая пшеничная или гречневая каша. Ужин был примерно такой же, как и завтрак - после окончания всех занятий.

После завтрака начинались лекции. Учеба на курсах была напряженная, потому что программа оказалась весьма обширной. В начале курса она включала также общеобразовательные предметы, т. к. весьма значительная часть курсантов имела лишь начальное образование. Впоследствии началось преподавание исключительно политических дисциплин: истории революционного движения в России, политэкономии, куда входило изучение «Капитала» Карла Маркса, исторического материализма (учили по учебнику Бухарина, потому что других пособий вообще не существовало или они были недоступны для нашего понимания).

Из лекторов мне запомнились две колоритные фигуры: прежде всего, преподаватель политэкономии профессор Каменев. Это был широко образованный экономист, великолепный педагог и оратор, очень хорошо знавший свой предмет. Никогда в жизни я не встречал более талантливого преподавателя. Каменев пользовался у нас огромным авторитетом. Когда-то он был меньшевиком, теперь - беспартийным.

Другой преподаватель, фамилию его я забыл, был человеком тоже с большим научным багажом. Преподавал он нам историю революционного движения в России. Его большая голова была набита огромным количеством фактов, имен, дат. Но он казался человеком, пришибленным судьбой: одет был всегда неряшливо, в шинели, подпоясанной ремнем, конец которого свисал и болтался. Сзади шинель топорщилась горбом. Он вечно шмыгал носом.

В числе преподавателей был и начальник курсов. Он был похож и наружностью, и точным изложением предмета, который преподавал, на Григория Филимоновича Долгова [1]. Что именно он преподавал - не помню.

[1] Преемник Халитова на должности инспектора Давлекановского 4-классного училища (см. гл. «Городское училище» 1-й части «Воспоминаний»). - Алексей Добрянский

Лекции проводились до обеда, который был в два часа дня. После отдыха проводились семинары по содержанию лекций. Курсанты на семинарах были разбиты на две группы. Занятия проводили групповые руководители - групруки. Групруком у нас был молодой еврейчик Левтов, тоже окончивший курсы и оставленный при них преподавателем. Семинар проводился в форме вопросов-ответов по пройденному на лекции материалу. Левтов задавал вопросы, разъяснял непонятное, добивался от курсантов усвоения материала. На семинарах нашей группы выделялись по усвоению материала двое - Власов и я.

Должен сказать, что состав курсантов был неоднородным как по возрасту, так и по развитию. Большинство - в возрасте 20-22 лет, но были и значительно старше. Были среди нас участники гражданской войны. Так, курсант Акинфин был комиссаром дивизии. Различались курсанты и по умственному развитию. Желнин окончил реальное училище, часть курсантов окончила, как и я, высшие начальные училища. Но большинство, как я уже упоминал, имело лишь начальное образование.

Большое место на курсах отводилось военной подготовке. Курсанты были разбиты на взводы, взводы сведены в роту, командиром которой был военный, тоже из курсантов. Каждому курсанту выдали винтовку.

После семинара, а то и сразу после отдыха проводились строевые занятия, учебные стрельбы. Курсанты одевались в обычную солдатскую форму: гимнастерка и брюки защитного цвета, кирзовые сапоги, серые шинели. Но иногда совершались прогулки по городу в парадной форме.

Вот по команде «Выходи строиться!» курсанты быстро надевают парадную форму и выбегают на площадь. А парадная форма была оригинальной, красивой: гимнастерка с «разговорами» и брюки полугалифе из такой же плотной, кремового цвета материи, что и гимнастерка. Все курсанты были обуты в хромовые сапоги. «Разговорами» назывались пришитые к гимнастерке на уровне груди полосы из тонкого малинового сукна [2]. А на голове - шлем из такой же кремового цвета материи с пришитой на лбу пятиконечной звездой из тонкого сукна того же цвета, что и «разговоры» на гимнастерках. Это была летняя буденновская форма [3], в которую одевались курсанты во время парадных построений и шествий по городу. И вот курсанты построились - сто человек по четыре человека в ряд. А сбоку и впереди командиры, начальствующий состав. Оркестр грянул марш, и колонна по команде тронулась, четко печатая шаг, по мостовой под звуки марша. Красивое зрелище!

[2] Каждому роду войск сооответствовал свой цвет «разговоров», петлиц и нарукавных знаков различия: пехоте - малиновый, кавалерии - синий, авиации - голубой, инженерным (саперным) частям - черный, пограничникам - зеленый и т. д. - А. Д.

[3] Автор ошибочно относит свою форму к буденновской, т. е. кавалерийской. - А. Д.