Читати книгу - "Рід Добрянських. Генеалогія і спогади, Леонід Добрянський"

Проявлял Гриша интерес и к политической литературе. У него появились брошюры о декабристах, петрашевцах, народовольцах, публицистические произведения разных авторов. Но вся эта антирелигиозная, политическая литература была легальной, пропущенной через царскую цензуру. Нелегальной политической литературы я у него не видел. Предоставлю, однако, слово Петру, процитировав его письмо от 2.10.1983 г. «У Гриши была нелегальщина. Когда он уже был в Васильевке... я часто просматривал его библиотеку и обнаружил две тоненькие и узкие (под стать нагрудному карману) книжицы. Одна - «Кто такие друзья народа и как они воюют против социал-демократов» и вторая «Кто такие трудовики». Обе книжечки - издание «Искры», написаны Лениным. Я их не мог оценить по достоинству, поиграл и бросил. Впоследствии пошли на растопку». Пошли на растопку и другие книги. Мама не раз предупреждала Гришу, что не потерпит в доме «опасных» книг. Она боялась, чтобы Гриша не пошел по стопам своего двоюродного брата Федора Дмитриевича, которого полиция крепко избила за революционную деятельность. Если Гриша и читал эти произведения Ленина, это на его идейных позициях никак не отразилось, он был далек от марксизма. Несмотря на разносторонность интеллектуальных интересов, Гриша был прежде всего человеком, чутким к литературе и искусству, увлекался поэзией, писал стихи. Если собрать все стихотворения, которые он написал, вышел бы целый томик.

Видимо, стремясь повысить свой общеобразовательный уровень, Гриша выписал интересные издания: «Гимназия на дому» из десятка или более книг и «Академия иностранных языков» - пособие для самостоятельного изучения немецкого, французского и английского языков. Может быть, Гриша думал самостоятельно подготовиться за курс гимназии и затем поступить в университет? Эти книги лежали на полках, Иван и я делали попытки научиться читать и говорить по-немецки. Мы заучивали некоторые слова на этом языке, но дальше дело не пошло. Учился ли Гриша по этим книгам - не знаю. Впоследствии они куда-то исчезли.

Начиная с 1909-го и в последующие годы жизни на хуторе, в свободное от дневных трудов время, когда вся семья была в сборе, Гриша играл на скрипке. Помню, он часто играл (разумеется, по нотам) вальс М. Глинки «Фантазия», вальсы «Березка», «На сопках Маньчжурии», «Славянские танцы» Брамса. Кроме скрипки, у Гриши была гитара и балалайка, на которых он также хорошо играл. От Гриши научился играть на гитаре и балалайке Иван, а я только на балалайке. Часто мы устраивали «концерты», Гриша играл на скрипке, Иван на гитаре, я на балалайке. Играли, конечно, простенькие вещи: «Коробейники», «Выйду ль я на реченьку», «Во поле береза стояла» и другие.

Кроме «концертов», у нас по вечерам осенью и зимой устраивалось хоровое пение. На дворе трескучий мороз, луна на ясном звездном небе освещает бледным светом мертвую снежную равнину. Но свет луны не проникает сквозь окна хаты, покрытые слоем наледи и снегом. У нас жарко натоплены и голландка в комнате, и печь на кухне, но вблизи от окон несет жутким холодом. Мы привыкли к такой обстановке, к холоду, ходим босиком по полу, устланному соломой. Но все же хочется поближе к теплу. И вот все собрались на кухне, решили петь. Кто усаживается на полатях, кто на лежанке. Отец и мама на печи, оба боятся холода. Гриша с камертоном в руке задает тон и все мы он, Зиня, Марика, Палажка, Иван, я начинаем петь. Мой голос дискант заглушается басом Гриши, тонкими, звонкими голосами сестер. Чаще всего пели песню про Ермака «Ревела буря, дождь шумел», «Рэвэ та стогнэ Днипр широкий» на слова Т. Г. Шевченко, «Воздушный корабль» на слова М. Ю. Лермонтова, народную песню «Вниз по Волге-реке» и другие песни. Отец и мать, конечно, не пели, но они были очень внимательными и радостно взволнованными слушателями.

По-видимому, осенью 1910 года по решению родителей Марика нанялась домработницей к одному богатому немцу, а Зиня, как я уже писал, вышла замуж и уехала к мужу в Ивангород. По этой причине наш певческий коллектив распался, спевки прекратились.

Гриша переходит на работу учителем начальной школы

С некоторых пор отец с беспокойством стал размышлять о Грише. Он был гордостью нашей семьи: очень грамотным, умственно развитым, с разносторонними интересами человеком, в этом отношении резко отличаясь от своих сверстников - деревенских малограмотных парней. Отец недоумевал, почему Гриша, получив специальность учителя начальной школы, вот уже третий год после приезда из Украины и не помышляет об учительстве, втянулся в крестьянские работы.

По-видимому, после подобных размышлений у отца состоялся обстоятельный разговор с Гришей. Надо думать, Гриша и сам понимал, что надо как-то решать вопрос о своем будущем. Ему очень нравилось жить простой жизнью дома, на лоне природы, заниматься сельским хозяйством. Физическая работа в поле за плугом, на лобогрейке во время косьбы, на молотьбе была ему крайне полезна и приятна. Он стал физически крепким, выносливым, забыл о простуде. Но какие у него перспективы на будущее, если жить дома? Видимо, после размышлений Гриша согласился с доводами отца и решил перейти на учительскую работу. Весной или летом 1911 года Гриша подал в нужное ведомство прошение о предоставлении ему работы учителя начальной школы. Вскоре последовало решение: Гришу назначили учителем в начальной школе в поселке Чистополь недалеко от Давлеканова. Там он работал в 1911-1912 учебном году. Через год Гришу перевели учителем в начальную школу села Васильевки Чекмагушской волости, где он работал в течение пяти лет без перерыва, т. е. с 1912 по 1917 год.

1911 год

В этом году весной и летом дождей было мало, пшеница уродилась низкорослой, колос мелкий. После обмолота зерна собрали лишь для собственного потребления семьи и на семена для будущего урожая, Из событий этого года следует отметить рождение Валентины. Отец стал дедушкой в 55 лет, мама бабушкой в 50 лет. В этом же году трое хозяев - Добрянский, Кучеренко и Гаврила Плаксий, старший брат Феодосия, договорились и на равных паях купили в Давлеканове конную молотилку, уплатив за нее около 890 рублей. Отныне можно будет молотить на собственной молотилке и не платить большие деньги богатеям. Обычно молотилку у нас устанавливал Гриша с помощью Гаврилы Плаксия. Барабанщиком также был Гриша во все годы, начиная с 1911-го и до ухода его на военную службу. Погонщиком лошадей был Иван, а потом, когда я подрос, эту работу поручали мне. С весны этого года нам - мне и Пете - поручили уже более ответственную работу: мне - пасти корову, Пете - телку. Я по мере надобности выполнял еще и работу погоныча - управлял лошадьми (Иван за плугом).